Мама всегда простит

Конец февраля. Холод и пробирающий, пронизывающий до сердца ветер. Я пытаюсь завернуться в тепленький пуховик, натянуть капюшон до самых глаз, чтобы хоть как-то спрятаться от непогоды. Возвращаюсь домой дворами. Эту дорогу я хорошо знаю с детства. Уже темнеет. И вдруг мое внимание привлекает какое-то движение, уловленное боковым зрением: слева на лавочке сидит, кутаясь в старенькое пальто, старушка. Ее трясет от холода, но она сидит, не уходит. Я невольно останавливаюсь. Ну что может держать человека на улице в такую погоду? Может, ждет кого-то? Или случилось что, а помочь некому?

Я подхожу и спрашиваю:

—  Здравствуйте, у вас что-то случилось? Я могу вам помочь?

Бабушка посмотрела на меня и попыталась улыбнуться. От ветра у нее слезились глаза.

— Да нет, милая, чем ты мне поможешь? Тут вообще вряд ли кто-то может помочь…

— Что-то случилось? – сажусь рядом с ней. – Почему вы тут сидите, ведь холодно же?

— А куда мне идти? – вопросом на вопрос отвечает старушка.

Я уже открываю рот, чтобы сказать известное в такой ситуации слово «домой», но тут мое внимание привлекает мужчина, быстрым шагом идущий к подъезду. Старушка приподнимается на лавочке и кричит: «Миша!». Но мужчина даже не оборачивается.

— Кто это? – может, это она его ждет под пронизывающим февральским ветром.

— Миша, сынок мой, — с нежностью отвечает бабушка.

— Так вы его ждали?

Она долго смотрит на меня, потом с каким-то тяжелым вздохом отвечает:

— Его.

Вроде бы и спросить нечего, и разговор окончен, но я не могу уйти, оставить ее тут, на лавочке, одну. Да и что спрашивать? Почему не остановился, не обернулся, не подошел? Почему она все еще сидит здесь, а не идет домой, ведь Миша явно уже не вернется? Что у нее случилось? Поссорилась с сыном?

— Может, вас до дома проводить? –  неуверенно спрашиваю я. –  А то скоро совсем стемнеет…

— А чего провожать? – пожимает плечами бабушка. – Дом – вот он, — она машет в сторону подъезда, где скрылся Миша. – А живу я здесь.

— Как… здесь?

— А так… — вздыхает старушка и начинает рассказывать.

— После смерти моего мужа, Мишиного отца, мы с сыном остались вдвоем в двухкомнатной квартире. Поначалу все хорошо было, он помогал мне, отдавал часть зарплаты, а я за домом следила, по магазинам бегала да готовила. Хорошо жили. А летом встретил эту… — старушка замялась, словно не зная, как назвать ту, которая сбила с пути ее сына, — Наташу. Странная она была, да только мне-то что, лишь бы Мише хорошо было. Не мне ж с ней жить. Вскоре она к нам перебралась. Пока Миша с работы не возвращался, она из комнаты не выходила, так что я и не видела ее почти – только по утрам мелькнет в коридоре, пробежит в ванную, и все. Но вот Миша с каждым днем все мрачнее становился. Раньше-то он разговорчивый был, а теперь из него и слова не вытянешь. Придет с работы, быстро поужинает и в комнате закроется.

А в конце осени Миша начал про подруг моих расспрашивать. Потом завел разговор, а не скучно ли мне без сверстников. Говорил, что не может мне много внимания уделять, все время рядом быть, а вдруг, мол, что случится, а рядом никого не окажется. В общем, захотел меня в дом престарелых сдать. Да не хотелось мне из родного дома к чужим людям. Вот и дождалась. В конце концов, поссорились мы как-то с Мишей. Сильно поссорились. Он говорил, что Наташа меня боится, все время из комнаты не выходит, да и я разозлилась, сказала, что неужели это я в своем доме должна взаперти в комнате сидеть? В общем, скандал жуткий был. Наташа убежала, Миша за ней…

На следующий день сын сказал, что я ему жить мешаю. Что из-за меня у него личная жизнь не складывается. «В общем, как хочешь, мать, но чтоб,  когда я с работы вернусь, тебя здесь не было». И ушел. А мне куда идти? Собрала, что могла, документы, что от пенсии осталось, да на улицу и вышла. А что дальше делать – не знаю. Родственников у меня, кроме сына, нет. В дом престарелых не хочу – там ведь не жизнь, а доживание. Так и живу на лавочке с тех пор, соседка меня подкармливает. Я все жду, что он, мой родной сыночек, придет, извинится, обратно меня возьмет. Не позвал. Даже не подошел ни разу. Ну да ничего, наверно, еще придет. Скоро 8 Марта. Неужели не вспомнит про мать? – старушка постаралась улыбнуться.

— Так вы в этой квартире прописаны?

— Прописана. Только Миша – собственник... Да и  неужели я на родного сына в милицию заявлять буду?

— Послушайте, холодно уже и поздно, не придет он уже сегодня. Пойдемте сейчас со мной, у моей мамы комната свободная есть, согреетесь, выспитесь, как следует.

— Спасибо, милая, но не пойду. О родителях дети должны заботиться, а уж если я сыну не нужна, то, видать, человек я плохой. Но, может, он еще и сегодня придет. Я подожду.

Попытки уговорить бабушку ни к чему не привели. Она действительно верила, что вот-вот откроется дверь подъезда, а сын придет, извинится и заберет ее домой...

Загрузка...

Загрузка...